Клинок и пламя - Страница 64

Кажется, Верховный Магистр Грифонов задумал окончательно выбить из-под его разума твердую почву. Коури закрыл глаза, призывая на помощь все свое самообладание. Никогда еще ему не было так трудно стать холодным и безразличным камнем.

— Откуда я могу знать о подобных тайнах?

Миях-хилл его не слушал.

— Взгляни сюда, — потребовал Магистр, указывая себе за спину — на прикрепленную к стене шкуру белого хэйала с четкими линиями знакомого уже Коури рисунка. На Повелителя Камней со стены карса вновь смотрели Священная Гора и Погребальная Пещера его племени. В очередной раз Коури поразила изумительная точность и мастерство незнакомого художника. Да, тот явно имел представление о том, что рисовал.

Коури нахмурил брови:

— Не знаю, откуда это у тебя, Миях-хилл, но я уже говорил, что не поведу чужаков к святыне своего племени. И вообще, разве имеет отношение место последнего успокоения наших предков к Истинному Демону?

— А ты подумай, Повелитель Камней, с какой стати Верховному Магистру степного города украшать свое жилище изображением Погребальной Пещеры безвестного оседлого племени людей Леса?

«Действительно странно», — подумал Коури, но не успел ничего сказать. Миях-хилл сам ответил на свой вопрос:

— Этот рисунок находится здесь, чтобы Грифоны, входящие в мой карс, ни на миг не забывали, как выглядит Истинный Демон, искать которого необходимо в каждой экспедиции и в каждом походе.

— Наша Погребальная Пещера… — задохнулся Коури. Миях-хилл не переставал его удивлять.

— …есть не что иное, как Первый — Истинный, Подлинный — Демон, — закончил за него Магистр. Когда твоих предков, Коури, враг вытеснил из Великой Степи, они благодаря невероятной случайности и сами о том не подозревая вышли прямо к Перводемону.

Пораженный до глубины души Коури замолчал. Миях-хилл тоже не говорил ни слова. Наконец, Повелитель Камней выдавил из себя:

— Выходит, мое племя было самым могущественным по Эту сторону Жизни?

— Было бы, — покачал головой Верховный Магистр Грифонов. — Было бы, если б знало, каким сокровищем владеет. И если бы хоть немного догадывалось, как его можно использовать. Но этот секрет недоступен ни твоим соплеменникам, ни Трилистникам, чей экспедиционный корпус разорил ваше селение и прошел совсем рядом с Истинным Демоном. Этот секрет недоступен никому, кроме меня. И если ты согласишься показать мне путь к вашему племенному склепу…

— Нет! — твердо сказал Коури. — Чужаков нельзя пускать к могилам предков. Это древний завет, и не мне его нарушать, Магистр Миях-хилл.

— А как же отмщение, которого жаждут твои соплеменники, павшие под мечами и топорами воинов Трилистника? А как же клятва, данная тобой предкам? Не забывай, Коури, они взирают на тебя с Той стороны Жизни. Взирают с надеждой. Не обмани их чаяния отказом.

— Нет.

Магистр улыбнулся. Почти доброй, почти сочувствующей улыбкой.

— А как же та слепая красавица, о которой ты грезишь по ночам? От твоих бывших соседей по кампусу мне давно известно, как во сне ты зовешь… зовешь Лею. Так ведь ее зовут? Прекрасное имя. Думаю, и все остальное в ней столь же прекрасно. Жаль, что такой красотой наслаждаются презренные Трилистники… Не нужно, Коури, не нужно так смотреть на меня и сжимать кулаки. Я не враг тебе, так что направь свою ненависть в другое русло. Ты можешь помочь мне. Я могу стереть Трилистников с лица земли. Это спасет Лею. Мне нужно от тебя только…

Коури застонал. И ответил:

— Нет.

Глава 8

— Нет, нет, нет…

Коури был камнем. В голосе его звучала непреклонность, которая не страшится ни пыток, ни посулов. Но появилось и кое-что еще. Тоненькая, почти незаметная трещинка в сплошном монолите решительности и неуступчивости, едва слышная нотка сомнения. Повелитель Камней уже не верил в свою правоту так же слепо и безоговорочно, как прежде. Он размышлял и делал выбор. В смятенной душе Коури старые нерушимые законы племени боролись… нет, не с жаждой мести Трилистникам, вновь разбуженной Миях-хиллом. На другой чаше весов возник образ Леи. Невесомый образ хрупкой и беззащитной девушки, нуждавшейся в помощи. И этот бесплотный образ перевешивал сейчас неподъемное, твердокаменное табу многих и многих Циклов прошлого.

Коури умел прятать свои мысли и чувства от посторонних глаз, но и проницательность Верховного Магистра Грифонов не имела границ. Он наблюдал за своим собеседником внимательно, почти не моргая, а потому не пропустил нужный момент — смог разглядеть зарождающееся сомнение.

Миях-хилл удовлетворенно кивнул:

— Я вижу, тебе необходимо время, чтобы подумать. Оно у тебя будет, Коури.

Размышлять над тем, стоит ли вести Грифонов к Погребальной Пещере, оказавшейся вдруг Истинным Демоном, Повелителю Камней не хотелось. Чем дольше он думал над этим, тем больше склонялся к мысли, что ради спасения Леи все-таки придется переступить через незыблемые заветы предков.

Коури попытался сделать то, то чего раньше не делал никогда, — уйти от принятия неизбежного решения:

— Неужели непобедимым воинам и всемогущим магам Матондо Грифона не под силу одолеть презренных Трилистников своими силами, не уповая на помощь Истинного Демона?

Хитрость не помогла. Искушенный Миях-хилл лишь улыбнулся наивности Коури:

— Всю силу «презренных Трилистников» ты скоро увидишь своими глазами. И поймешь, легко ли будет взять штурмом их город.

— Скоро? — недоуменно переспросил Коури. — Как ско…

Звук сигнальной трубы, отдаленные голоса глашатаев… От неожиданной остановки карса Повелитель Камней чуть не упал на пол. Забыв о приличиях и не дожидаясь позволения хозяина, Коури рывком открыл плотно завешенное окно. Вокруг стояли повозки магического квартала. Остановились и карсы других кварталов. В неподвижности застыл весь кочевой город Грифонов. Но внезапная остановка, казалось, ничуть не встревожила Миях-хилла. Он невозмутимо ответил на недозаданный вопрос собеседника: